Посланник - Страница 104

104

«Ты красивая?»

Мысль сорвалась прежде, чем она успела себя остановить. Пауза. Затем спокойным, неосознанно повелительным тоном:

«Подойди к зеркалу».

Растерянная, но совсем не испуганная Виктория поднялась с дивана. Зеркало в комнате было. Хорошее, большое зеркало от пола до потолка, безупречно чистое.

Девушка остановилась перед ним, без особого удовольствия разглядывая своё отражение. Невысокая, крепко сбитая, какая-то неправильная. Неопределённо-русого цвета тонкие волосы, непримечательное лицо, отмеченное лишь рассекающим бровь шрамом. И единственная красивая деталь: светло-голубые глаза, казавшиеся не на месте на этом издёрганном лице. Виктория была далеко не в восторге от собственной внешности, но с определённого момента стала считать искусственные изменения ниже собственного достоинства.

Изображение затуманилось, пошло волнами. И обожгла взглядом из-за прозрачной преграды совсем другая женщина.

Она была на несколько сантиметров выше и намного изящнее. Тонкая шея, гибкое и сильное тело смертельно опасного бойца. Великолепные, цвета воронова крыла волосы спускались до талии свободными волнами, переливаясь в тусклом свете изумрудными отблесками. Лицо... Виктории пришло в голову сравнение с Анжелиной Джоли, но лишь на мгновение. В этом лице была и чувственность, но прежде всего в нём была видна порода. Многие и многие поколения самых хищных и самых опасных мужчин, возводивших на своё ложе самых умных и самых красивых женщин. Её черты были тонкими, точно высеченными в драгоценном камне, и правильными какой-то другой, не греческой и даже не восточной правильностью. Летящий изгиб бровей кричал о нечеловеческой крови, точёные скулы говорили о совсем ином, нежели у обитателей Земли, строении костей. А глаза... Диковатого разреза озёра зелёного пламени.

Олег говорил, что в этом мире ему досталось тело, будто совмещающее все расы доминирующего на планете вида. Но почему-то из смешения рас Земли получился образ, имеющий с этой планетой мало общего. А вот женщине в зеркале Посланник мог бы быть родственником. Дальним. Было ли это случайностью? Или воплотившимся внутренним представлением о себе?

Её потрясающе чувственные губы изогнулись в невесёлой усмешке, и вновь Виктория была поражена сходством. Те же полные, невольно выдающие настроение губы, что так завораживали её в Олеге. Последние сомнения исчезли. Жена.

Гостья была одета в простое (но почему-то казалось — невероятно дорогое) платье тёмных тонов, наводившее на мысли о безграничной пустыне. Её оливковая кожа выглядела более ухоженной, чем у любой из телевизионных див, зелень глаз и губ подчёркивалась не менее умелым, чем у Natalie, макияжем.

Виктория смотрела на неё женскими глазами (ревнивыми, завистливыми и мгновенно отмечающими любой недостаток), но видела лишь уверенную в себе силу. Резкий, граничащий с гениальностью интеллект. А ещё — непоколебимую волю.

О да. Она была красива.

Виктория с сожалением вздохнула и сказала своим мечтам о Посланнике последнее «прощай».

Незнакомка тем временем тряхнула тёмной волной волос и заговорила. И вновь Виктория застыла, поражённая невероятной красотой её голоса. Низкое, глубокое контральто, чуть хрипловатое и очень мягкое. За богатством интонаций тренированное ухо Избранной мгновенно уловило суровую школу ораторского искусства, безупречная артикуляция и чуть замедленный темп скрывали лёгкий акцент.

— Виктория?

Девушка чуть вздрогнула, прогоняя навеянный завораживающим голосом образ обжигающе-знойной пустыни.

— Прости, что ты сказала?

Та чуть нахмурилась. Затем усмехнулась.

— Ладно, подруга, давай уточним сразу. Олег — мой. Настолько мой, что ты и представить себе не можешь. И делиться я не намерена. Ясно?

Виктория, несколько ошарашенная таким прямым подходом, мигнула. Резкие, почти вульгарные слова не вязались ни с обликом незнакомки, ни с умным, всё понимающим взглядом зелёных глаз. Похоже было на то, что фразы Эсэра извлекла из сознания самой Виктории, стремясь сформулировать свою мысль в максимально доступной для бывшей бродяжки форме.

— Договорились.

Предательские губы Сэры дрогнули. Облегчённо? Виктория запоздало удивилась: разве могла она быть соперницей этой властной красавицы? Но соглашение было достигнуто, и отступать Избранная не собиралась. Не из-за какой-то абстрактной честности, а потому, что бороться было бессмысленно. Бессмысленно и бесперспективно. Эта женщина пошла за любимым в иной мир, в полную неизвестность. Она отказалась от тела, вполне возможно, от жизни. Такая любовь ценится куда выше какой-то там внешности. Пошла бы сама Виктория за мужчиной на верную смерть?

Да ни за что на свете.

Вот пусть тогда сидит и не чирикает.

Сэра, должно быть, следившая за этим направлением мысли, откинула голову и рассмеялась. И вновь Виктория была поражена красотой её смеха. Глубокого, отливающего старым золотом, с мурлыкающим тигриным «пфр-р-ррр!» где-то в тональных глубинах.

«Господи, — ошарашенно подумала девушка, — вот это женщина! Хоть ориентацию меняй, честное слово. Да Олег, должно быть, с ума сходит из-за того, что потерял её!»

— Сходит, — ответила мгновенно посерьёзневшая Сэра. — Ещё как сходит. И не только из-за этого. Вот в чём, боюсь, заключается основная проблема — твоя и твоего мира.

А вот это уже было интересно. Виктория машинально притянула к себе стул и уселась, откинувшись на высокую спинку.

— Поподробнее, пожалуйста. — Она и сама не заметила, как в голосе прорезались отлично отработанные за последний месяц повелительные интонации.

104