Посланник - Страница 56

Рука сама поднялась к виску, безошибочно найдя гладкий ромбик шрама. Как всегда, это простое напоминание успокоило. Маленькое несовершенство плоти было точно якорь в бушующем океане. Один раз, это на один раз больше, чем нужно. Никогда.

В последние месяцы, когда Олег переходил уже все границы и её заносило на черту, за которой один из них должен был умереть, Избранная стала прибегать к достаточно простому способу «взять себя в руки». Способу, который и сейчас сгодится.

Она обратилась к своим чувствам, к океану страха и беспомощности, бушующему за зажмуренными глазами. Представила все эти сокрушающие эмоции, как клочья чёрного урагана, окутывающие её тело. Затем осознанным и направленным усилием воображения стянула этот дым, сконцентрировала его в одной точке, превратив аморфное облако в чётко определённую фигуру. Волчица, огромная, размером с крупного пони. Свалявшаяся серая шерсть дикой зверюги, светящиеся в темноте багрянцем глаза, оскаленная морда. И капающая с огромных клыков слюна. Получилось такое чудище, что даже от одного его воображаемого образа Викторию пробрало дрожью.

Но, вместо того чтобы позволить этому монстру сожрать себя, Избранная мысленно накинула на волчью шею чёрный, украшенный драгоценными камнями и длинными шипами ошейник. И твёрдым голосом приказала:

«К ноге!»

Тёплый бок привалившегося к её ногам огромного тела согревал в океане окружающего холода, сквозь тонкую ткань штанов ощущалось частое сердцебиение послушно улёгшегося чудища. Виктория удивлённо распахнула глаза... и увидела у своих ног лишь сложный рисунок ковра. Она сидела в кресле в роскошной и секретной комнате, глубоко под старинным питерским особняком, и никакого чудища поблизости не наблюдалось. Даже если ноздри щекотал запах мокрого меха и растерзанного мяса, а ноги ощущали навалившуюся на них тёплую тяжесть.

«Хорошо».

Мир продолжал содрогаться от обрушивающихся на него ударов, но теперь в этой какофонии не было ни сводящего с ума слепого ужаса, ни беспомощной боли, ни бесполезной ярости. Только холодная, выжидающая готовность.

Подобравшаяся в кресле, точно не оперившийся ещё ястребёнок, Избранная повернулась к остальным.

И, впервые за время их знакомства, встретила во взгляде своего учителя удивлённое, но спокойное одобрение. Весьма, впрочем, мимолётное.

«Цена самоконтроля — его потеря. Помни».

Серая Волчица у её ног чуть шевельнулась...

А потом события стали развиваться с такой стремительностью, что на мысли о воображаемых волках и невыносимых снобах просто не осталось времени.

Толстенные металлические двери скользнули в сторону со скрипом не желающего больше работать механизма, и в комнату влетела дюжина парней в бронежилетах с оружием наперевес. Даже в том жалком состоянии, в котором она пребывала, Виктория дёрнулась было в боевую стойку, но властный мысленный окрик Олега остановил это поползновение. Оказывать сопротивление учитель запретил, и десять секунд спустя вся их компания лежала на полу с заломленными под невероятным углом руками, вжатыми в ковёр носами. Виктория постаралась выглядеть безобидно. Что, в принципе, не так трудно, учитывая, что в этот момент девушка была уже близка к обмороку.

Может быть, из-за того, что взломщиками оказались сопливые подростки в сопровождении красивой дамы, избивать их не стали. Зато начали проводить обыск, и на пол посыпались всевозможные железяки, которыми вся компания щедро запаслась специально для этого вечера. Сумрачно сопел Михей. Если бы не осознание, что львиная доля оборудования после удара чужих всё равно годится разве что только на бусы, он бы ни за что не дал так просто разлучить себя с любимыми игрушками.

После сегодняшнего вечера детство кончилось. И игры — тоже.

Командир с ругательством выдернул из уха отказавшуюся работать рацию и рявкнул, чтобы привели начальство. Которое, впрочем, уже само входило в распахнутые двери.

Седой, подтянутый джентльмен в гражданском костюме и тапочках на босу ногу. В сопровождении целой свиты техников и адъютантов, тоже выглядевших так, будто их только что подняли с постели.

— Кто такие? — Тон у него был сухой и властный, ничем не выдававший страх и растерянность, ясно ощущаемые на эмпатическом уровне.

— Детский сад на экскурсии, — промычала в ковёр Ирина, беря на себя инициативу. — Конкурирующая фирма. Пытались украсть кое-что из вашей информации.

По знаку седого ей позволили приподняться, всё ещё держа на мушке.

Ира выпрямилась, позой и выражением лица демонстрируя авторитет и уверенность. Потрёпанные джинсы и свободная блузка отнюдь не способствовали созданию имиджа царствующей королевы, инспектирующей верных подданных, но она справилась. Остальные полностью расслабились, лёжа так тихо, будто их тут вообще не было. Почему Олег заставляет терять драгоценное время на этих параноиков плаща и кинжала?

— Угрозы излишни, мы не враги, — безмятежно промолвила Ирина. — По крайней мере теперь.

Седой бросил взгляд на своих людей, облепивших оборудование и постепенно приходящих во всё большее и большее возбуждение.

— Теперь?

Вместо ответа Ирина чуть повернулась и приглашающим движением кивнула на огромный экран, мягко сияющий в полутьме синеватыми и багровыми сполохами. Михей справился на «отлично», в рекордные сроки приведя в чувство травмированную агрессорами аппаратуру, связавшись с несколькими военными базами и выведя на дисплей данные в максимально доступной форме. По крайней мере, в достаточно доступной, чтобы седой дяденька, бросив один взгляд на творящееся на экране мракобесие, утратил к неизвестно как оказавшимся в его штабе гостям всякий интерес. Сама Виктория в сплетении аббревиатур и обозначений не понимала ничего.